Рожденная в огне [= Огненная роза ] - Нора Робертс

– Тебе не нужно никого использовать, бабушка, чтобы завоевать внимание мужчины, – галантно сказал Роган.

– Ах, этот сладкий язык! – Она рассмеялась и похлопала внука по руке. – Остерегайтесь его, Мегги.

– На мою долю достается не очень много сахара, миссис Суини, – пожаловалась Мегги.

– Он просто весь растворяется в вашем уксусе, – пояснил Роган самым что ни на есть любезным тоном.

Решив поменьше обращать на него внимания, Мегги снова повернулась к миссис Суини.

– Я не видела дядю Найла уже целую вечность. Но знаю, он был в юности привлекательным парнем и пользовался успехом у девушек.

– Это действительно так, – с улыбкой сказала старая леди, которая выглядела сейчас на удивление не старой. – Не одну ночь я провела тогда в мечтах об этом красавце. И, сказать по правде… – Она взглянула на Рогана с озорным огоньком в глазах. – Если бы тогда мне не встретился Майкл и я не влюбилась в него по уши, я бы сделала все, что в моих силах, чтобы завоевать сердце Найла. И, конечно, его руку. Любопытно, ведь правда? Повернись все по-иному, вы, двое, могли бы стать двоюродными братом и сестрой!

Роган с любопытством взглянул на Мегги, поднял бокал. Интересно, о чем он сейчас думает, этот сноб, считающий себя аристократом и носителем высшей интеллектуальности? Страшно представить! Она не стала это делать и решительно доела свой суп.

– Найл Финн… – продолжила она потом. – Он так никогда и не женился. Живет холостяком в Голуэе. Возможно, вы разбили ему сердце, миссис Суини?

– Ах, если бы это было так. – Худощавое лицо Кристины Суини внезапно окрасилось легким румянцем, сделавшим ее еще моложе и красивей. – Печальная правда в том, что Найл не обращал на меня никакого внимания.

– Значит, он был слеп, – заверил Роган, чем заслужил ослепительную улыбку бабушки.

– Скорее не слеп, – Мегги со вздохом втянула в себя невыразимо прекрасный аромат рыбного блюда, – не слеп, а глуп, как многие мужчины.

– Значит, так и не женился? – задумчиво переспросила миссис Суини.

Рогану показалось, что вопрос был задан чересчур серьезно.

– Ни разу, – ответила Мегги. – Моя сестра изредка переписывается с ним. Я попрошу ее упомянуть о вас в следующем письме, миссис Суини. Посмотрим, может быть, память у него окажется лучше, чем его юношеские незрелые вкусы.

Кристина Суини покачала головой.

– Пятьдесят пять лет, – сказала она с задумчивой улыбкой, – прошло с той поры, как я покинула Голуэй ради Дублина и ради Майкла. Пятьдесят пять…

Мысли о прошедших годах приносили ей ощущение отрадной печали – что-то похожее бывает, когда смотришь на корабль, уходящий из порта в открытое море. Она до сих пор тосковала по мужу, хотя тот ушел из жизни уже более десяти лет назад.

Машинально положив руку на рукав Рогана – жест, который показался Мегги необыкновенно трогательным, – миссис Суини спросила:

– А Шарон.., она, кажется, вышла замуж за владельца отеля? Я не ошибаюсь?

– Да, и овдовела восемь лет назад.

– Почти тогда же, когда и я. Очень сожалею. Но в утешение у нее осталась дочь?

– Моя мать. Не знаю, правда, была ли она утешением.

К привкусу горечи примешался великолепный вкус форели, кусок которой Мегги как раз положила в рот. И то, и другое она смыла глотком вина.

– Мы несколько лет писали друг другу после того, как Шарон вышла замуж, – вспоминала миссис Суини. – Она очень гордилась своей девочкой. Ее имя.., постойте… Мейв, верно?

– Да.

Мегги попыталась представить свою мать в облике девочки, но у нее ничего не получилось.

– Шарон говорила, что у дочери были золотистые волосы, – продолжила миссис Суини. – Удивительного оттенка. И темперамент маленькой дьяволицы. Но зато ангельский голос.

Мегги чуть не подавилась рыбой.

– Ангельский голос? У моей матери?

– О да. Шарон писала, что все кругом в восторге, а сама девочка хочет стать певицей. По-моему, она и была какое-то время… – Кристина задумалась, припоминая. – Да, конечно. Она выступала в Горте, Шарон присылала мне вырезки из газет. Но сама я никогда ее не слышала. Это было тоже уже лет тридцать тому назад. Она больше не поет?

– Нет.

Мегги едва не вскрикнула от удивления. Она никогда не слышала, чтобы мать раскрывала рот, иначе чем для того, чтобы пожаловаться или выбранить кого-то. Певица? Почти профессиональная, с ангельским голосом? Боже, уж не говорят ли они о разных людях? Миссис Суини, кажется, что-то еще произносит? Что-то очень вежливое.

– Воображаю, как она была счастлива, что воспитала таких дочерей!

Счастлива? Воспитала? Нет, ее воспитывала, если это можно так назвать, совсем другая женщина. Другая Мейв Фини Конкеннан.

– Полагаю, – медленно проговорила Мегги, – она сделала свой выбор.

– Все мы делаем выбор в этой жизни, – вздохнула миссис Суини. – Шарон сделала свой, когда уехала из Голуэя. Я – тоже. Первое время я очень скучала по ней.

Мегги понадобились немалые усилия, чтобы заставить себя перестать думать о матери. Этим она займется позднее, сказала она себе.

– Я помню бабушкину гостиницу с самого детства. Иногда мы с сестрой помогали ей там по хозяйству. Особенно летом. Уборка и прочее. Я очень не любила этим заниматься.

– Потому вы и пошли по другой дорожке. Слова Рогана прозвучали как комплимент, и Мегги так и поняла их.

– Возможно, вы правы, – согласилась она. – Во всяком случае, моя дорога приносит мне удов г творение.

– Я так и не знаю, что побудило вас заняться вашим искусством?

Мегги сочла невозможным не ответить и на этот вопрос Рогана.

– У матери моего отца была одна ваза, – начала она. – Венецианской работы, как я узнала позднее. По форме напоминающая флейту, из бледного, прозрачно-зеленого стекла. Цвета бутона, из которого затем появляется листок. Мне всегда казалось, более красивой вещи я в жизни не видела. И не увижу. Бабушка говорила, что эта ваза сотворена дыханием и огнем. – Мегги слабо улыбнулась, на какое-то мгновение погрузившись в воспоминания, потеряв нить разговора, забыв, где находится. Глаза ее напоминали цветом ту самую вазу. – Для меня все это звучало тогда как сказка, – продолжала Мегги. – Из дыхания и огня создать вещь, которую можно держать в руке! Бабушка подарила мне потом книгу с картинками – про фабрику стекла, про печи и трубки, про тех, кто там работает. С той поры, я думаю, все мои мысли были о том, как самой сделать что-то подобное.

– Вот и Роган такой же, – тихо проговорила миссис Суини. – Уже в молодые годы знал, чего хочет, что станет целью всей его жизни. – Она перевела взгляд с Мегги на внука и обратно. – И теперь вы нашли друг друга.

– Видимо, так, – согласился Роган и позвонил, чтобы подавали десерт.